К немцам в тыл зерно воровать
- Всякое было на войне - и страшно было, и легко, - вспоминает Мария Федоровна. - Очень трудными были 41-й и половина 42-го года. Когда я была в пехоте, тяжело было с продовольствием - нас не снабжали, бойцы голодали. В декабре 41-го - январе 42-го мы съели всех лошадей, которые тянули зенитные пушки. Наши бойцы даже ходили в тыл к немцам зерно воровать. Помню, наши увидели, как в деревне Таракановка немцы из сарая какие-то мешки тащат. Пошли наши бойцы за такими мешками в этот сарай. Немцы их видели, но стрелять не стали, - наверно, с патронами плохо было. А в мешках оказалось не зерно, а овес. Мы его парили и ели. Мы заметили, что у немцев тоже с продовольствием плоховато.
После окружения я попала на фронт. Опять бомбежки, обстрелы, только наши связисты кабель протянут, а его сразу и порвут. Ползала, искала, где обрыв. Под Витебском шли ожесточенные бои, снарядом меня контузило и швырнуло в траншею с ледяной водой. Простудила почки. Отправили в госпиталь и мобилизовали. Я вернулась к сестре в Кемерово.
Но потом долго страдала почками, еще и в 47-м в госпитале лежала.
Письма - это целая жизнь
- Много за войну через меня прошло всяких документов, несколько частей сменила, на передовой была, но за три года войны о заградотрядах ничего не слышала. Много бойцов наших в атаку со словами "За Родину!" шли. Погиб и мой любимый человек. Лежу как-то ночью на лежанке за занавеской, заходят в штаб офицеры и переговариваются: "Не знаю, как Машеньке сказать, что Георгия больше нет". А я слезами давлюсь, рыдаю, руками рот закрываю, чтобы не выдать себя".
В 43-м Машеньке вручили Орден Отечественной войны, после войны - медаль "За боевые заслуги", а через 35 лет ее нашла медаль "За бои под Москвой". С тех пор Лужков всегда приглашал Марию Федоровну в Москву на праздники Победы. В Кемерово Маша вышла замуж и приехала с мужем в Вильнюс. Работала в ЦК Компартии Литвы - заведовала канцелярией. Но все эти годы она свято хранила тоненькую стопку фронтовых писем от Георгия - своей первой, наивной любви. Они и встречались с глазу на глаз лишь пару раз, но о любви сказать друг другу так и не решились. В письмах описать свои чувства было легче. Передавали письма друг другу в соседние части с оказией. Редко удавалось повидаться. Только если Машеньку с поручением в соседнюю часть посылали, забежит на минуточку, посмотрит на него - и радости хватает до следующей встречи или письма. После войны Маша переписала все письма в тоненькую школьную тетрадку - боялась, что они могут пропасть. Она знает наизусть содержание каждого. Сегодня таких писем уже не пишут: уж такая огромная и искренняя, жертвенная в них любовь - к женщине и Родине.
- Я надеюсь, что когда-нибудь какой-нибудь чудак возьмет и откроет Музей любовных писем Великой Отечественной войны. Он станет настоящей поэмой о любви - огромной, бескрайней, трагичной. Ведь именно любовь - к Родине, к женщине, к матери заставляла миллионы бойцов Великой Отечественной вставать на бой с врагом. Может быть, именно этим письмам, а не историческим исследованиям обиженных и амбициозных писателей, суждено стать самым ярким доказательством в спорах нынешних ангажированных историков?!
Елена Юркявичене, журналист "Экспресс-недели"
В субботу в Каунасе уже десятый год подряд жителей радует парад Санта-Клаусов.
ПодробнееС сентября следующего года зарплаты научных работников в государственных научно-исследовательских институтах, вырастут почти на десятую часть.
Подробнее