Люблю смотреть семейные альбомы со старыми довоенными и военными фотографиями - пожелтевшими от времени, но до боли трогающими душу. Красивые, трагические лица, пронзительные глаза смотрят с этих любительских снимков.
(“Экспресс-неделя” Nr. 19 # 7 мая 2009 года)
Ложь прицеливается прямо в сердце
Может, механические тогдашние фотоаппараты умели выхватить что-то из самой глубины человеческой натуры? Хотя, наверное, это мне кажется - из-за того, что я знаю, какие страшные испытания выпадут вскоре на долю этих людей... И все-таки даже фото из ателье, подретушированные и облагороженные, не могут затушевать мощную внутреннюю красоту и цельность людей довоенного поколения - особенного поколения. Они победили в той страшной войне и выжили, даже не предполагая, что 60 лет спустя им снова придется пройти через жестокие испытания - только не пулями и снарядами, а ложью, хулой и забвением, прицельно бьющими прямо в сердце. Они уходят, оболганные и униженные, унося с собой правду о войне, историю которой потомки с такой легкостью переписывают в угоду новым политическим ветрам...
Осенью, возвращаясь из Санкт-Петербурга, в вагоне поезда я стала свидетелем разговора двух братьев-питерцев, едущих в Литву посетить родителей. Старший - телевизионщик лет пятидесяти, снисходительно объяснял попутчице, что никакого подвига в Великой Отечественной войне российский человек не совершал, а победил только потому, что в спину ему при наступлении упиралась винтовка загрядотрядов. Младший - член питерской госдумы, осведомленно поддакивал. Сегодня в руках у этих людей власть и СМИ, и они решают, кто победил тогда и почему. Но пока не ушли свидетели, а значит, и судьи той войны, пока они еще в светлом уме и памяти, давайте послушаем их незамысловатые житейские истории, каждая из которых - частичка истории большой страны.
Как Маша ловила "немецких десантников"
Семнадцатилетняя Маша Машеро в 42-м сбивала фашистские самолеты под Москвой. Девушка-зенитчица с зоркими глазами и хорошей реакцией - находка для зенитной батареи. Автоматическая 37-миллиметровая зенитка вертелась в разные стороны, а вторая наводчица Машенька ловила в крестик прицела "мессеры", охраняя "катюши" своего 2-го гвардейского минометного дивизиона от немецких бомб. Хорошее было оружие, восторгается Мария Федоровна. Когда на 60-летии победы Мария Федоровна увидела выставленную в московском Манеже зенитку, она нежно погладила свою боевую подругу - это была встреча с военной юностью.
Отца Машенька не помнит, маму помнит смутно - она умерла, когда дочка была малышкой. Машу забрал в свою семью брат, а потом сестра вышла замуж и взяла Машу к себе. Мужа сестры, военного, летом 41-го из Кемерово, где Маша окончила 8-й класс, перевели в Нежин. Сестры отправились за ним, но по дороге на Украину узнали страшную весть: война. Мужа сестры в Нежине они не застали - он уже воевал под Киевом. Сестер поселили в одной комнате с семьей военных. Муж соседки устроил Машеньку на работу в пересыльный пункт - оформлять отставших от части военных, из которых формировали новую часть. Немцы вовсю бомбили Нежин: мосты, вокзал. Весь город ловил десантников, которых якобы сбрасывали немцы. Как-то на почте Машенька услышала разговор двух холеных мужчин: "Наши взяли Львов". Как "наши", ведь во Львове немцы?! Девочка побежала в милицию, но заблудилась и попала в горком партии. В большом зале лежала груда красных книжиц и учетных карточек, которые две женщины отправляли в печь.
- Уходи скорей, скоро в городе будут немцы, закричали на нее.
Так она и не поймала "немецких десантников". К вечеру, когда ее отправили с машиной с сейфами и документами в Харьков, этих двоих посадили в кузов, мол, артистов подвезешь.
- Так я и не знаю, кто они были - Львов тогда несколько раз переходил из рук в руки, может, на тот момент там действительно были красноармейцы? - рассуждает Мария Федоровна.
В Харькове ее обругали: лучше бы не бумаги, а людей эвакуировали. Заставили документы, которые она везла, сжечь, а сейфы, очевидно, с деньгами - забрали. И отправилась она домой в Кемерово. В Сибирь из Харькова эвакуировали заводы, в одном таком составе Маша с сестрой нашли открытую платформу, на которой рядом с машиной и агрегатом было пустое местечко, устроились. Саратов, Челябинск проехали на этой платформе, однажды испытав жуткий страх. Ночью, когда переезжали Волгу, поднялся сильный ветер: мелькают опоры моста, свистит и завывает ветер - того и гляди, снесет с платформы в черную воду под мостом.
В субботу в Каунасе уже десятый год подряд жителей радует парад Санта-Клаусов.
ПодробнееС сентября следующего года зарплаты научных работников в государственных научно-исследовательских институтах, вырастут почти на десятую часть.
Подробнее