Забытые имена
- Сегодня община собирает имена русскоязычной интеллигенции, оставившей след в русской культуре Литвы. В журналистской среде было немало таких имен?
- Мы незаслуженно забыли необыкновенно талантливого человека диктора радио Альберта Сельчинского. Настоящего мэтра, блестяще владевшего голосом, интонациями, бесконечно задушевного чтеца. Даже когда он читал сообщение о росте надоев в соседнем колхозе, можно было заслушаться. Судьба подарила ему божественный баритон - мягкий, красивый. Он получал много писем, девушки назначали ему свидания. А в жизни это был очень больной человек. Он тяжело хромал, с трудом поднимался на 3-й этаж - в студию. И трудно было представить, что такой мощный голос умещался в таком хрупком теле.
Он был очень начитан, образован и входил в компанию вильнюсских интеллектуалов, которые собирались в ресторане "Неринга". Там во время обеда почти каждый день собирались известные журналисты, писатели, поэты и другие знаменитые вильнюсцы, например, дирижер Хаимас Поташинскас, кинорежиссеры Альгирдас Раминас, Арунас Жебрюнас, поэты Алексас Хургинас и Юрий Кобрин. Делились новостями, мнениями, комментировали события и расходились, имея ту самую важную информацию, которая близка именно им. Это создавало вокруг этих людей некую магию: они знали все, могли предугадывать события.
- Вам пришлось озвучивать немало фильмов. Это тоже особая профессия, полная неожиданностей.
- Фильмы, которые снимались в Литве, нужно было обязательно сдавать в Москву на просмотр в Гостелерадио. Так как фильм финансировало государство, его должна была принять комиссия. Поэтому готовый фильм во время показа в Москве озвучивался одним голосом за кадром. На озвучивание обычно приглашали какого-нибудь актера или диктора. Когда мы ехали в Москву, режиссер все время боялся, что где-то проскочит какая-нибудь двусмысленность. И когда я читала фильм, режиссер в сомнительные моменты заговаривал с комиссией или просил меня: "Ну, ты тут так не акцентируй, скороговоркой проговори, чтобы не поняли". Но это не всегда удавалось. Например, фильм Балиса Браткаускаса "Тадас Блинда" про мифологического народного героя, литовского разбойника, который грабил богатых, чтобы помочь бедным, не приняло московское руководство. Тогда представитель Гостелерадио Литвы Йонас Януйтис сказал: "Бог с вами". Фильм профинансировала Литва, и он стал любимым фильмом литовцев.
Большая провокация на радио
- Что приносило наибольшее удовлетворение - озвучивание фильмов или работа на радио?
- Конечно, радиожурналистика приносила самые большие эмоции и давала возможность самореализоваться. Запомнились курьезные случаи, тогда воспринимавшиеся как драматические. Бывали такие забавные истории, когда приходилось читать с листа текст, который видишь впервые. А читать нужно с выражением. Мне надо было прочитать очерк о первомае, о людях, об истории, о коммунизме. Читаю текст, а он оказался с ошибкой: "Это говорит о том, что дело Ленина победимо". Читаю, и холод проходит по спине. Тогда я говорю скороговоркой: "Так говорят наши враги, но это дело непобедимо" и дальше по тексту. Делала и ошибки. Например, когда читала с листа тексты своего коллеги, замечательного писателя Анатолия Веллера: он любил романтические истории придумывать своим героям, передавать какие-то их мечты. Я читаю очерк об одном стрелочнике. О том, как он много лет работал, и вот стоит он на путях и смотрит вдаль, за горизонт, и чувствует… как у него растут крылья. Я представила это, и мне стало так смешно! И уже слово "крылья" не могу произнести: говорю "как…", "как.." и еще раз "как…" И выключаю микрофон, потом включаю и быстро говорю: "И чувствую, как у меня растут крылья".
Такие накладки случались не раз. Тогда в русской редакции Василий Богомольников собрал мощный журналистский коллектив. Это была действительно кузница журналистских кадров. И каждый имел возможность проявить себя. Радио требует особого языка, простого, почти разговорного стиля. Одно предложение не должно быть больше 10 слов. Мастодонты журналистики Анатолий Веллер и Эдуард Кособуцкий садились к машинистке и диктовали прямо "из головы" тексты репортажа, потом отдавали диктору или читали сами, монтировали, накладывали шумы, создающие эффект присутствия: шум волн, звук работающего механизма или мычание коров. Сейчас человек очень непосредственно говорит в микрофон, диктор провоцирует радиослушателей на разговор. Тогда этого не было, зато у нас присутствовала жизнь, и были свои способы это передать. Когда я делала самую первую мою передачу в прямом эфире - о свободе, о человеческих отношениях, о нравственности, я подумала, что было бы очень кстати мнение священника. Но тогда о церкви в таких передачах не принято было говорить. Я пошла в Свято-Духов монастырь к отцу Антонию и попросила его позвонить в студию во время передачи. И он согласился принять участие в моей провокации. Действительно, вдруг во время передачи, вижу, как у оператора, который принимает звонки, глаза лезут на лоб. Выбегает коллега и говорит, что звонит настоятель Свято-Духова монастыря. А я говорю: "Включайте, он такой же радиослушатель".
Я думаю, что русская редакция радио сделала очень многое для того, чтобы все революционные преобразования прошли в стране очень мягко, чтобы русское население Литвы не восприняло их с болью, обидой. Мы делали все, чтобы никогда не попали в эфир никакие оскорбления. Приглашали толерантных и чутких людей. Все думали, что это наше общее дело. Однако другая часть общества не оценила эту готовность русских тогда защищать борьбу за свободу Литвы. Разве тогда можно было предположить, что кто-то захочет русскую часть страны отодвинуть от завоеваний: "А вы тут вообще не стояли, ничего не делали, мы вам дали какие-то права, и будьте добры пользуйтесь!" Надеюсь, что когда-нибудь историки увидят большую роль русских в завоевании Литвой независимости.
В субботу в Каунасе уже десятый год подряд жителей радует парад Санта-Клаусов.
ПодробнееС сентября следующего года зарплаты научных работников в государственных научно-исследовательских институтах, вырастут почти на десятую часть.
Подробнее