История - это сказка
- Каждая нация из своих исторических проблем выходит по-разному. Одни переписывают историю, другие стараются вычеркнуть все из памяти, третьи подводят черту примирения. Т.е. исторической правды быть не может?
- История - это сказка. Каждый эту сказку рассказывает по-своему.
- Пытаясь найти выход из кризиса, наши власти урезают социальные льготы, а есть ли другой путь?
- А что делать? Откуда взять, когда ничего нет - ни промышленности, ни производства. Нам казалось, что когда мы вступим в Европейский союз, то сразу разбогатеем и будем жить, как шведы.
- А кто, по вашему мнению, действительно является достоянием нации?
- Это крепкое крестьянство. Крестьянство душат не только у нас, но и во всем мире. Но ведь общество не может жить без крепкой основы, а крепкая основа - это село, деревня, земледелие. Крестьянство уничтожается уже несколько веков. Думаю, и западное, и литовское, и российское общество, уничтожившее крестьянство, мертво. Мы создали мертвое механистическое общество, и все наше будущее - в прошлом. Это не мое открытие, подобную мысль высказывали Освальд Шпенглер и другие европейские мыслители. Точность прогнозов О.Шпенглера поразительна: он прогнозировал возвращение к варварству в 2050 году.
"Мы - страшное поколение"
- Вы стояли у истоков "Саюдиса", мечтая построить новое общество. Значит, каким-то образом к тому, что мы имеем сегодня, тоже причастны?
- К созданию сегодняшней идеологии, я имею в виду не только Литву, причастно все мое поколение. Мы - страшное поколение.
- А не слишком ли пессимистично вы оцениваете ситуацию?
- Пессимизм, оптимизм - когда об этом говорят взрослые люди, мне становится смешно: это факты, а не пессимизм. Это реализм, если хотите. Был социалистический реализм, а теперь капиталистический реализм. И его идеология - чтобы люди больше боялись. И Литва, перефразируя Джона Донна, - это часть материка, часть суши, то есть она не остров, изолированный от мира. Нас с ним соединяют тысячи нитей - и все, что происходит в мире, происходит и у нас. Литва - это паром, который связывает разные государства: через нас шли и будут идти. Будь моя воля, я бы обрубил все эти нити и с Востока, и с Запада, построил бы высоченную стену, в три раза выше, чем построили евреи в Израиле. Но такое возможно только в сказках. Мое современное состояние мне нравится тем, что я могу позволить себе одиночество, а это самое счастливое состояние для меня, к тому же сегодня я могу говорить о том, что меня волнует, не боясь, что меня сошлют в ГУЛАГ.
- Согласно вашей теории наши дети и внуки придут в мертвое общество?
- У Куприна есть рассказ "Мелюзга", в котором один человек из какой-то глухомани говорит другому: "Как мы будем работать, так будет жить человечество". А другой отвечает очень просто: "Я не хочу варить щи, которые не буду хлебать сам". Они сами решат это для себя. Мы не можем жить за детей, за внуков - это их дело.
- Вы любите русскую литературу - цитируете Чехова, Куприна, Достоевского...
- Тургенев, Чехов, Достоевский, Булгаков входят в десятку моих самых любимых писателей, которую возглавляет У.Фолкнер. Когда мне становится очень грустно, я устаю от того, что творится вокруг, я беру Чехова. Читая его, общаюсь с простыми людьми, с простой радостью или с простой грустью и отдыхаю.
Елена ЮРКЯВИЧЕНЕ, "Экспресс-неделя"
В субботу в Каунасе уже десятый год подряд жителей радует парад Санта-Клаусов.
ПодробнееС сентября следующего года зарплаты научных работников в государственных научно-исследовательских институтах, вырастут почти на десятую часть.
Подробнее